События, происходившие до недавнего времени на северо-западной оконечности острова Суматра, известны в зависимости от точки зрения то как война за независимость Ачеха, то как ачехский сепаратизм, но так или иначе это попытка отделить от Индонезии участок, ранее занимавшийся довольно могущественным для средневековья султанатом.
Собственно, "Ачех" это официальное индонезийское правописание, а местные националисты называют его и Ате, и Атьех, и Ачин. Подавляющее большинство населения региона - мусульмане, но ачехцы отличаются от прочих мусульман архипелага, потому что у тех ислам смешивается с буддизмом, индуизмом и христианством. Примерно с 1480 в этой местности был султанат, cамым великим в череде местных султанов считается Искандар Муда (годы правления 1606-36), не в последнюю очередь поскольку в 1614 флот ачехцев разбил португальцев; попытки голландцев (1599) и англичан (1602) закрепиться в этих местах тоже закончились неудачей. В конце 19 - начале 20 века голландцы очень основательно взялись за султанат, и к 1903 сумели его упразднить после нескольких жестоких военных кампаний. Следующие 40 лет Ачех существовал как часть голландской колониальной империи, в 1942 году им завладели японцы, с которыми местные националисты сперва пробовали налаживать контакты, но понимания не достигли. После войны голландцы и не пытались водвориться в Ачехе вновь, и теперь проблема Ачеха перешла к индонезийскому руководству, а, с точки зрения его обитателей, Голландия незаконно включила Ачех в состав Индонезии, не осуществляя над ним контроля.
На северной Суматре ачинезе, мусульмане, непосредственно после провозглашения Индонезии протестовали против интеграции их государства в состав Индонезии, хотя в те времена ачехцы в основном домогались не суверенитета, а права контролировать образовательную систему и введения исламского законодательства на территории своего расселения. В 1953 году, воспользовавшись политической нестабильностью, местный лидер по имени Дауд Беуреу (версия правописания Daud Beureuch), военный губернатор до вхождения Ачеха в состав Индонезии, губернатор при республиканцах и наследник султанов, учинил открытое восстание против центральных властей, требуя отказаться от идеи водворить в одну территориальную единицу и ачехцев и христиан-батаков. В ходе последовавшего конфликта в его активной фазе примерно за полтора года погибло порядка 700 человек. По его результатам Ачех был выделен в отдельную провинцию.
В 1958-59 восстание в Ачехе, теперь уже как часть Перместы, возобновилось, в нем, по словам лидеров, участвовало 85 тыс. человек, и повело к учреждению в Ачех "региона специального статуса", автономии с широкими правами.
В последующие два десятилетия противление ачехцев центральной власти явлению усилилось благодаря миграции в их провинцию квалифицированных рабочих и яванских переселенцев, изъятию земли для разработки полезных ископаемых и т.д. Местную рабсилу в основном брали на стройки, но не на работу на новых заводах, которая доставалась завезенным специалистам из других регионов, за неимением местных, ибо до начала работ в здешних местах не было никаких образовательных учреждений, а основу экономики составляли земледелие и рыболовство. Вдобавок к тому, развитие имело анклавный характер, вся инфраструктура для промышленных и добывающих комплексов строилась в расчете на завозную рабочую силу, фактически получалась этническая сегрегация. Местная инфраструктура пребывала в упадке, да еще к тому же цены на местных рынках потянулись за высокими зарплатами приезжих. Ачехские националисты пеняют, что в те времена местному населению запрещено ходить было в деревни прибывших по программе "трансмиграси" поселенцев, которых тогда охраняла армия.
С 1976 стартовала инсургенция под эгидой созданной несколько ранее организации "Геракан Ачех Мердека" (“движение за свободный Ачех”, акроним ГАМ), руководил ей наследник ачехских султанов Хасан де Тиро. 28 октября де Тиро после путешествия с места постоянной дислокации, в США, переправился через пролив, отделяющий Малайзию от Суматры, с места высадки отправился сотоварищи в лес Пантон Венг, расположенный на сильно пересеченной местности, традиционный оплот борьбы с голландцами, где и организовал стартовую базу повстанцев. Через месяц группа его сторонников перешла в традиционный регион проживания семейства Тиро, и 4.12.76 на вершине местной горы знакового значения, тоже традиционного гнездовища повстанцев, была провозглашена "ре-декларация" независимости Ачеха; за дату была взята годовщина смерти от рук голландцев последнего главы независимого Ачеха, дяди де Тиро, 3 декабря 1911. Данные им своим сторонникам наставления предлагали все время держаться холмов и лесов, дабы лишить противника превосходства в технике, постоянно сопровождать армию, не давая ей нигде устроить постоянную базу, проводить атаки всегда и только внезапно, и только по своему выбору, и только очевидно превосходящими силами. Во главу угла ставились секретность и мобильность. Задачей ставилось уничтожать коммуникации и экономические цели, дабы лишить режим доверия иностранных покровителей. Сам де Тиро утверждает, что старейшины со всего региона массами приходили к нему за оружием, аж с Целебеса и из самой Джакарты. Создано нечто вроде кабинета министров, и внедрялась “аутентичная” система управления на манер бытовавшей при султанате. Организованы были также и меры символического характера, введен новый, ачехский календарь с праздниками только религиозными или местного значения.
По независимой версии, вся активность повстанцев ограничивалась дистриктом Ачех Пиди, всего-то 70 бойцов, в основном из "суку" Ачех и родной деревни Тиро, лидеры в основном бизнесмены и с высшим образованием, а рядовой состав в значительной степени укомплектован ветераноми “Дарул Ислам” и сыновьями таких ветеранов. По сложившейся традиции, индонезийцы ответили широким террором против "бандитов", в массовом порядке арестовывались все подозреваемые в пособничестве сепаратистам. Проблемы у группы начались, судя по дневнику лидера, с начала зимы 1977-78 годов, и дальше повстанцы вынуждены были постоянно перемещаться с места на место, за два с половиной года пришлось сменить больше 40 лагерей, в которых невероятный даже самому де Тиро рекорд проживания составил 3 месяца. Де Тиро покинул Ачех 28.3.79, официально временно и ради выполнения “срочной зарубежной миссии”,перебравшись через Сингапур в Мозамбик, а оттуда в Швецию. Главные вожди движения также сочли за лучшее покинуть Ачех и перебраться за рубеж. После этого почти десятилетие активность националистов не наблюдалась.
Конец 80-х был ознаменован новым всплеском активности ГАМ, вызванной прибытием обученных в Ливии рекрутов, ставших инструкторами для новых инсургентов, ливийцы стали сотрудничать с ГАМ с 1986 года, и многие обитатели Ачеха, как утверждается, сами отдавали сыновей “в повстанцы”, “как подарок Ачеху”. Активность повстанцев теперь распространилась на Большой Ачех, Пиди, Северный и Восточный Ачех, - как раз те регионы, где наблюдалось действие вечного бича индонезийских программ экономического развития: эксплуатация местных ресурсов без всякой выгоды для местного населения, что влекло усиление социальной напряженности, и массу рекрутов давала безработная молодежь, торговцы и фермеры, деятельность которых по разным причинам ставилась под угрозу экономической стратегией правительства, и по ходу дела немало народу в ряды ГАМ привела индонезийская армия своим стилем работы. Первая широко известная атака состоялась в конце мая 1989 года, когда бойцы ГАМ устроили засаду у родной деревни де Тиро и убили двух армейских офицеров, и целый следующий год ограничивались такими же акциями, направленными на отъем оружия. Начиная с 1989 Ачех был объявлен ДОМ ("зона военных операций"), что сопровождалось широкими злоупотреблениями, бессудными расправами и т.д. Ставится под сомнение, требовала ли ситуация настолько жестких мер, как были приняты, поскольку, располагая 6000 человек личного состава в составе двух местных военных округов, военные могли бы обойтись против примерно 300 инсургентов, испытывавших сложности и перебои с вооружением, какими-нибудь менее жесткими мерами; но они перебросили с Явы еще порядка 6000 чел., в т.ч. подразделения Копассус, и организовали для проведения военной операции сложную систему обеспечения, с задействованием подразделений военной разведки и ВМФ. Создана была также ТПО, вспомогательная, укомплектованная гражданскими, в том числе бывшими ГАМовцами, система, обеспечивавшая разведданные и информацию с мест, и фигуранты ее зачастую сводили старые счеты, что, конечно, не улучшало социальный климат в провинции. Существовали также паравоенные формации, с копьями, ножами и мачете выпускавшиеся на патрулирование районов своего обитания.
Как факт, инсургенция была в целом побеждена в 1992, правозащитники числили от 1200 до 2000 погибших. В целом военные одержали победу, однако основные причины, побудившие ачехцев восстать, не были устранены. Ситуация на местности мало изменилась, и в связи с экономической эксплуатацией и засильем мигрантов к началу 90-х идеи сецессионизма поддерживали пассивным или активным образом 8 из 10 ачехцев; хотя сами индонезийцы насчитывали не более 50 активных повстанцев.
С 1998, в период смутного времени после падения Сухарто, начался третий раунд инсургенции, отмеченный теперь уже массовой поддержкой населения. Хотя новый период в истории страны был открыт покаяниями крупных деятелей правительства, таких как генерал Виранто и заменивший Сухарто на посту президента Хабиби, за трудности последних 9 лет, и в августе 1998 все войска, не относящиеся к местному военному округу, торжественно отправлены по местам дислокации, на финальных торжествах 31 августа состоялся инцидент в Лхоксеумаве, где ачехцы закидали отбывающих камнями и устроили крупные беспорядки в городе, сгорели как минимум один жилой дом, несколько лабазов и плюс к тому региональный парламент; местные жители посчитали, что это провокация самих военных в надежде получить повод прекратить вывод войск, и кампанию по расправам с информаторами частью того же замысла. Сайт ГАМ утверждает, что когда в 1998 широко разрекламировали вывод подразделений “Копассус”, то взамен тайно перебросили на их место еще больше народу из состава того же "Копассуса".
События в Лхоксеумаве так и задали географический абрис района конфликта, вся активность повстанцев, и, соответственно, армии, тяготела к этой местности, где расположен крупный нефтегазовый комплекс. От его разработки правительство в Джакарте получало несколько миллионов долларов в день, а самому Ачеху от этих сумм доставалось около 2%. С 2000 года сепаратисты взялись прессинговать нефтяников, избрав в качестве объекта приложения сил автобусы, перевозившие работников – сперва просто их высаживали и жгли транспорт, потом, после появления практики конвоирования солдатами, подбрасывали бомбы и обстреливали с дальней дистанции, в 2001 на три месяца “ЭкссонМобил” пришлось несколько свернуть добычу, каждый месяц работы в таком режиме стоил правительству порядка $100 млн.
