Началом довольно долгого и неоднородного процесса, известного как "Хорватская весна", обычно считают поданную в 1967 году декларацию хорватских ученых во главе с Мирославом Крлежей, с требованием считать сербский и хорватский двумя разными языками. В 1968-71 хорватский национализм набрал опасные обороты, в первые два года указанного периода отмечены факты замалевывания надписей на кириллице, беспорядков на футболе, довольно смелых статей в прессе. Национализм на этом этапе до некоторой степени поощряла тогдашняя партийный лидер Хорватии, Савка Дабчевич-Кучар и ее соратники, Никола Трипало и Перо Пиркер – полагают, что они собирались таким образом снискать дополнительную поддержку своей экономической программе, предусматривавшей бенефиции для развитых регионов. Как разумно отметил крупный югославист Синглтон, жалобы хорватов на экономические неудобства федеративной жизни известны, но остаются за кадром преимущества таковой, такие как дешевые продовольствие и сырье, поставляемые из других регионов страны, гигантские капиталовложения центрального правительства в туризм и судостроение, обеспечившие Хорватии солидный экономический рост.
Сербы с подозрением отнеслись к идеям «хорватской весны», в мероприятиях ее не участвовали, даже запасали на всякий случай оружие, и, действительно, отмечались, как пишет современная хорватская литература, «недостойные в их отношении акты», оговариваясь, что в очень ограниченных масштабах, но лично Тито счел нужным об этом высказаться; в Белграде, в свою очередь, отмечались инциденты враждебного отношения к хорватам и партийные лидеры сделали предупреждение общественности.
Весной 1971 года Тито, со своей стороны, предупредил хорватов, что вполне в состоянии вмешаться в их дела до того, как вмешается кто-нибудь еще, полагая, что хорватские дела достаточно сильно волнуют СССР, чтобы тот мог и прибегнуть бы к силе по образцу 1968 в Чехословакии. Предупреждение результата не возымело, в апреле 1971 в Загребском университете было смещено коммунистическое руководство студенческого союза, после чего процесс подключения студентов к националистическим выступлениям пошел в рост. Летом того же года добавились лозунги «Хорватии – отдельное место в ООН!», «прекратим ограбление Хорватии!». В начале декабря 1971 года, непосредственно после призыва к студенческой забастовке (инициаторами названы два студента, Дражен Будиша и Анте Параджик), с заявленным пожеланием добиваться права республики оставлять себе всю заработанную валюту, Тито принял свои меры, 1 декабря на частной встрече в Караджорджево вынудив чуть ли не всю верхушку республиканского руководства подать в отставку. Тем не менее и после этого некоторое время процесс продолжался по инерции. В ночь с 16 на 17 декабря выступления приняли такой масштаб, что пришлось прибегать к силе для их обуздания, в больницы Загреба поступило порядка 30 человек. По результатам собственно студенческих волнений власти арестовали сотни зачинщиков и разогнали «Матицу Хорватску», самую влиятельную националистическую организацию. В Хорватии под суд пошло около 400 человек, и партийцев, и студентов, с постов слетело не менее 1000 партийцев, из них 741 изгнан из партии и уволен с постов, 280 уволены, 131 понижен. За рубежом, особенно в Канаде, югославские представительства периодически подвергались пикетированию и обструкции, и диаспора вносила средства на материальное обеспечение заключенных.
