В значительной степени основы современного конфликта заложены в середине 19 века, когда англичане сперва приобрели княжество у сикхов, а в 1846 по Амритсарскому договору продали земли братьям, по касте раджпутам, по вероисповеданию хиндуистам, этническим догра, из соседнего Джамму, создав тем самым буфер между собой, русскими и Китаем. Старший из братьев, Гуляб Сингх, заплатил, по разным сведениям, от 500 до 750 тыс. фунтов, и стал первым кашмирским махараджей. Хотя традиционно в регионе жители не имели привычки делить общество по религиозному признаку, в 1931-40 начались первые трения между муслимским населением и хиндуистским правительством территории.
Когда начинался раздел британских владений в Индии, Пакистан рассматривал Кашмир как естественное дополнение к своим территориям, поскольку тот населен в основном мусульманами, а по правилам таковые территории отходили к Пакистану. Если проводить референдум, полагал местный британский резидент, то догра и хиндуисты проголосуют за Индию, мусульмане, предположительно, за Пакистан, особенно проживающие в Панче, Мирпуре и Музаффарабаде. Пытаясь, по-видимому, решить вопрос явочным путем, пакистанские власти предложили трибалистам региона выставить по одному “борцу за веру” от каждой тысячи жителей, снарядили получившуюся армию “лашкар” и обеспечили офицерами от унтеров до майоров, предполагая, что это войско займет большую часть Кашмира и затем можно будет провозгласить его присоединение к Пакистану. Предполагалось начать 22 октября, основная масса “лашкар” шла по дороге Музаффарабад-Сринагар, имея конечным пунктом перевал Бахинал. Трибалисты вооружены были винтовками, несколькими пулеметами и передвигались примерно на трех сотнях грузовиков. Армия махараджи состояла наполовину из догра, наполовину из мусульман, которые все перешли на сторону единоверцев, это сказалось при баталии за Домел, важный дорожный узел: дезертиры передали “лашкар” всю необходимую информацию о силе и дислокации гарнизона. Собственно, быстрая военная акция имела все шансы преуспеть, особенно если учитывать прекращение поставок топлива, продовольствия и развал системы связи Кашмира, ибо все это по контрактам контролировали пакистанские специалисты, но трибалисты пустились по пути грабить и убивать, уделяя мало внимания поставленным военным задачам.
31 июля 1988, когда в Сринагаре были взорваны две бомбы, считается днем начала вооруженной борьбы, а крупномасштабные акции стали наблюдаться с конца 1989 года. В начале 1990 года было отпрессовано несколько мирных демонстраций, в ответ с апреля 1990 сепаратисты распространили активность вовне региона, взорвав бомбы в двух полицейских участках Нью-Дели, чередой пошли целые серии “харталов”, широкое распространение получила практика захвата заложников и похищений за выкуп. К середине 1990-х ДКЛФ, стоявшая все-таки за политический путь решения проблемы, окончательно утратил лидирующие позиции, и к руководству всем кашмирским сепаратизмом пришли про-пакистанские исламские экстремисты. Формально они объединены в Объединенный совет джихада, который тесно взаимодействовал с пакистанской разведкой ИСИ, влиявшей на все назначения в головном эшелоне организации и вкладывавшей в мероприятия солидные деньги, и разрабатывавшей для входящих в эту структуру организаций стратегические планы. Собственно, тенденция усиления исламистов прослеживалась давно, еще в Кашмире с 1992 началось обострение, силовики теряли с тех пор в год по 300-400 человек, а террористы втрое-вчетверо больше. С 11 мая 1992 в индийской половине введен комендантский час, и было строго приказано стрелять в любого нарушителя, с июля 1992 полнота власти в штате передана президенту, потом президентское правление продлевалось несколько раз. Сперва всем занималась Центральная Резервная полиция (ЦПРФ), основанная в 1909, укомплектованная выходцами изо всех углов страны, подготовленных к усмирению волнений, но не к борьбе с повстанцами. Поскольку в этих местах основная единица строения – мохалла, отделенная от соседних мохалла узкими улочками, через которые можно перепрыгивать с крыши на крышу, то индийцы старались устраивать блокпосты-«нака» на выходах из кварталов, на перекрестках и мостах, и воспоминания участников операций полны жалоб на скверные бытовые условия. По рассказам персонала, рабочий день длился по 18 часов, а надо быть начеку круглые сутки, питаясь кофейком с бутербродами и обитая в бункере из мешков с песком. Потом ЦПРФ сменила Пограничная служба (СФФ), возглавлял ее действия в Кашмире генеральный инспектор Ашок Патель. Когда он начинал работать, даже не было досье на террористов и их руководство, и попавшийся случайно лидер воинствующего крыла кашмирцев на тот момент Малик сумел избежать своей участи. Поэтому стало развиваться разведывательное звено; по его ориентировкам специальные команды на джипах врывались во враждебные кварталы и изымали подозреваемых, для акций на территории собственно Кашмира индийское руководство ввело в 90-х в дело тактику, оправдавшую себя в 70-х на северо-востоке, а именно затыкание границы совокупно с массовыми, дом за домом, операциями “оцепи-и-обыщи”, были также введены команды по зачистке дорог, к которым прилагались группы сверхбыстрого реагирования, и проведена была масса других мер, обеспечивших спад террора. Однако, хотя террористы больше не могли похвалиться, что «индийцы изгнаны», их активность продолжалась, поэтому к делу подключили армию, взявшую в свои руки всю полнот командования в 1994 году, и в лучшие дни соотношение военных и местных в регионе было 1 к 7. Для изоляции местых кадров от помощи из пакистанской части Кашмира была учинена трехэтажная система борьбы с инфильтрациями – сперва патрули на границе, призванные накрывать инфильтрующихся в момент, когда они собираются с силами на рубеже; потом в 5 км (иногда шириной до 15) от границы зона с комендантским часом в ночное время, где стреляют на поражение; затем группы, постоянно контролирующие деревни вблизи границы. Оснащены патрульные впечатляюще – у патруля гуркхов численностью 8 человек оказались при себе автоматы, гранатометы, дымовые гранаты и огнемет. Пакистанцы пытались обеспечивать прорывающимся огневую поддержку и даже сами ходили их прикрывать, но в итоге вынуждены были перейти на внедрение через высокогорье. В 1995 в регионе действовали 6-8 тыс. повстанцев, 1-2 тыс. из них – иноземцы (“мехмаан”=“гости”), в столкновениях постоянно участвовали пришельцы из Афганистана и прочих гнездовий исламского фундаментализма (типа Судана). “Гости” отличались первобытной жестокостью: пойманных могли таскать по деревням в цепях, перед тем как выколоть глаза и зарезать; кастрировать и снять кожу живьем и т.п., особенно часто перед фронтом поселян. Но это мало помогало завоевать умы и сердца.
С 1997 инсургенции был фактически сломлен хребет, хотя несколько организаций остаются “в поле”, особенно заметна и активна “Хизб-уль-муджахидин”, главное движение такого профиля из местных. В 1999 состоялась Каргиллская война, продемонстрировавшая, что способность исламистов вербовать новых рекрутов и добиваться громких успехов заметно пошла на убыль, однако движение определенно остается в живых и проводит довольно шумные теракты, в 2001 во время около или одновременно с набегом на Лок Сабха совершено напали на Законодательную ассамблею в Сринагаре, 38 погибших в процессе, и по ходу обмена любезностями на дипломатическом уровне войска обеих сторон интенсивно проводили приготовления в пограничье. Пакистан продолжает отрицать свою причастность к деятельности боевиков, а индийская сторона в докладе за 2002 год утверждала, что 60-70% их личного состава приходит из Пакистана, местные работают только проводниками и носильщиками, и вся затея по-прежнему опекается ИСИ. Согласно социологическим опросам, в последние годы примерно 65% кашмирцев полагают боевиков скорее вредящими кашмирскому делу, 68% полагают, что пакистанцами движет не забота о счастье жителей Кашмира. В целом же граждане полагают вопрос о принадлежности Кашмира вторичным, для водворения мира в регионе полагают нужным проводить честные выборы 86%, развивать регион и создавать рабочие места 93%, пресечь внедрение боевиков 88%, обеспечить возврат кашмирских пандитов 80%, 61% граждан полагает, что при индийцах будет лучше в экономическом плане, чем при пакистанцах (сторонников обратного взгляда 6%). Постепенно ситуация в штате нормализовалась, в январе 1995 открыт бар с продажей спиртного, а полугодом ранее – кино; и то и другое плюс салоны красоты были закрыты по требованию мусульман в 1989. В мае 1996 состоялись первые за 10 лет выборы, парламентские, в сентябре местные, и политическая жизнь в дальнейшем протекала на стандартном индийском уровне. В регионе по-прежнему неспокойно, и, ак и в Ассаме, каждый год в годовщину независимости Индии учиняется забастовка или иные предприятия такого рода, так же как и в годовщину ввода войск (27.10.47), и практически ни одна акция протеста не обошлась без убитых и раненых.
