Евгений ПОНАМАРЧУК, специально для "Конфликтолога"
Весна 1975 года была не лучшим временем для американской дипломатии. Приход к власти в Камбодже “красных кхмеров” и падение Южного Вьетнама ознаменовали победу коммунистических сил во Второй индокитайской войне. Драматические кадры эвакуации персонала американского посольства в Сайгоне и южновьетнамских беженцев на корабли 7-го флота стали наглядной иллюстрацией одной из крупнейших внешнеполитических неудач в истории США. Тяжелый экономический кризис и утрата общественного доверия к власти после недавнего Уотергейтского скандала также не создавали праздничной атмосферы накануне 200-летней годовщины независимости страны, до которой оставался всего год.
На таком фоне развернулся инцидент с американским контейнеровозом “Маягуэс”. Корабль выполнял рейс из Сингапура в Саттахип с грузом для американских военных баз в Таиланде. При этом он проходил через район Сиамского залива, объявленный “красными кхмерами” территориальными водами Камбоджи; расположенные здесь острова к этому времени уже стали причиной первых пограничных стычек между Камбоджей и Вьетнамом. В течение нескольких недель после взятия Пномпеня “красные кхмеры” задержали или подвергли обстрелу ряд кораблей третьих стран, проходивших в этом районе. 12 мая наступил черед “Маягуэс”: судно было перехвачено несколькими катерами американской постройки, доставшимися кхмерам от бывших камбоджийских ВМС. Радист успел передать сигнал SOS, который был получен агентами судовладельца в Индонезии, и таким образом Госдепартамент США узнал о захвате. В Белом Доме состоялось экстренное заседание совета национальной безопасности, принявшего следующее решение: в интересах США быстрое возвращение корабля и экипажа, а также демонстрация решимости руководства страны при разрешении подобных международных кризисов. По некоторой информации, госсекретарь Генри Киссинджер якобы заявил на этом заседании: “Жизни экипажа «Маягуэс», к сожалению, должны быть второстепенным вопросом” (позднее он отказался от этих слов в интервью “Ньюсуик”).
На позицию администрации влияли два фактора. Во-первых, президент Джеральд Форд намеревался продемонстрировать, что решимость США в отстаивании своих внешних интересов ничуть не поколебалась после недавней унизительной эвакуации Пномпеня и Сайгона. Во-вторых, имелась печальная историческая аналогия: в 1968 году американское судно-шпион “Пуэбло” было задержано Северной Кореей. Экипаж находился в плену в течение года и подвергался пыткам, а американская администрация ничего не смогла сделать для его освобождения и была вынуждена уступить требованиям северокорейцев, извинившись за акт шпионажа. Форд сознавал, что перед ним стоит задача недопущения второго “Пуэбло”.
С самого начала кризиса американское руководство взяло курс на разрешение кризиса вооруженным путем. У США не было никаких дипломатических контактов с “красными кхмерами”. Была предпринята попытка связаться с ними через китайских представителей, однако китайцы отказались в этом участвовать, во всяком случае, таков был их официальный ответ. Белый Дом охарактеризовал инцидент с “Маягуэс” как акт пиратства и потребовал вернуть корабль и команду, пригрозив “серьезными последствиями” в случае невыполнения требования. Киссинджер считал, что это должно было прозвучать как ультиматум без конкретного срока. Тем временем корабль с 40 моряками (некоторые источники говорят о 39 членах экипажа, что также верно, поскольку капитан не является членом экипажа) простоял ночь 12-13 мая у острова Пуло-Вай, где его впервые обнаружил самолет-разведчик “Орион”. Затем он выполнил переход к острову Кох-Танг, где был повторно обнаружен парой самолетов F-111. Поздним вечером 13 мая (полдень по вашингтонскому времени) Объединенный комитет начальников штабов США отдал распоряжение о переброске в Таиланд батальона морской пехоты из Японии и еще двух взводов с Филиппин. Этим же вечером в Таиланде разбился американский вертолет CH-53, все 23 человека на борту погибли. Американское командование попыталось представить катастрофу как произошедшую во время тренировочного полета и не имеющую к “Маягуэс” никакого отношения. На самом деле вертолет участвовал в переброске подразделений военной полиции ВВС США на авиабазу Утапао, где сосредотачивались все силы и средства для будущей операции. Это были единственные американские подразделения в Таиланде, теоретически пригодные для участия в спасательной акции в случае, если приказ о проведении таковой поступит до прибытия морской пехоты. Попытка скрыть связь между катастрофой и захватом американского корабля была вызвана нервной реакцией тайского правительства на подготовку военной операции с использованием территории страны (после освобождения “Маягуэс” Таиланд отозвал своего посла из Вашингтона для консультаций). Впрочем, все члены экипажа и пассажиры разбившегося вертолета были посмертно награждены боевыми медалями “Бронзовая звезда”.
Утром 14 мая экипаж “Маягуэс” после ночи на Кох-Танге был посажен на катер и отправлен на материк, а корабль остался стоять на якоре у острова. ВВС США получили приказ не допустить перевозки экипажа на материк, и самолеты стали вести предупредительный огонь по всем катерам, шедшим с Кох-Танга (некоторые из них вели ответный огонь). В итоге три катера, отказавшиеся повернуть, были потоплены. Американским пилотам удалось идентифицировать катер с членами экипажа захваченного корабля, и были предприняты отчаянные попытки не допустить его прорыва, включая сброс на него канистр со слезоточивым газом. Вопреки всему, катер дошел до Компонг-Сом. Несмотря на это, американские разведслужбы выступили с оптимистичной оценкой ситуации. По их мнению, на материк попала лишь часть экипажа, другая группа осталась на корабле, а третья – на Кох-Танге. Это была критическая ошибка, предопределившая трагический ход событий последнего дня кризиса. В действительности на корабле и острове не оставалось ни одного моряка.
Ранним утром 15 мая (по камбоджийскому времени) Вашингтон дал “добро” на военную операцию. В это же утро к борту американского эсминца “Генри Уилсон” подошла лодка, в которой находились все похищенные члены экипажа в добром здравии. Выяснилось, что кхмеры обращались с ними вполне нормально, не обнаружили никаких свидетельств их принадлежности к разведывательным организациям США и решили отпустить, возможно, не желая играть с огнем. Об освобождении сообщил по радио министр информации и пропаганды “красных кхмеров” Ху Ним. На беду, он сказал о корабле, а не об экипаже, в результате чего у американцев сложилось впечатление, что экипаж остается в плену. В Вашингтоне возникло замешательство, Форд решил на всякий случай продолжать операцию, а когда стало известно об освобождении моряков, отменять боевые действия было уже поздно.
Операция, руководил которой генерал-лейтенант Джон Бернс со штабом на авиабазе Накхон-Фаном (Таиланд), состояла из трех частей: воздушная бомбардировка континентальной части Камбоджи, высадка на “Маягуэс” и высадка на Кох-Танге. В бомбардировке не было особого смысла, и ее провели скорее для острастки. Самолеты с подошедшего авианосца “Корал Си” нанесли удары по ряду объектов в Компонг-Сом (включая единственный в стране нефтеперерабатывающий завод, впрочем, уже не работавший) и военному аэродрому Реам. Возврат “Маягуэс” прошел без каких-либо происшествий. Сначала около полусотни морских пехотинцев были высажены с вертолетов на палубе эсминца “Гарольд Холт”. Эсминец подошел к стоящему на якоре контейнеровозу, предварительном обработанному слезоточивым газом со штурмовиков A-7, и солдаты в противогазах совершили классический абордаж в открытом море. Несколько кхмеров, охранявших судно, предпочли не испытывать судьбу и выпрыгнули за борт. Морпехи обыскали корабль на предмет возможных мин-ловушек, подняли над ним американский флаг и передали ситуацию в руки шести гражданских моряков-добровольцев и такого же числа военных моряков. В полдень прибыл освобожденный экипаж корабля.
Самой известной частью операции стала высадка на Кох-Танге – островке в Сиамском заливе размером две на три мили, почти полностью покрытом джунглями. Мероприятия по ее подготовке были минимальными. Прежде всего, командир 2-го батальона 9-го полка морской пехоты подполковник Рэндалл Остин обнаружил, что у него нет ни карты острова, ни информации о противнике. Тогда он сел в частный самолет “Цессна” и облетел остров, сделав несколько фотографий с помощью фотоаппарата, одолженного у другого офицера (как сухо заметил сам Остин, “это неоптимально в смысле сбора разведданных”). Проведенная “фоторазведка” показала, что высадка с вертолетов возможна лишь на двух небольших пляжах на западном и восточном побережье. Предполагалось, что пленные моряки находятся в джунглях между двумя этими пляжами. Никто не ожидал серьезного сопротивления: разведслужбы сообщали о небольшой группе кхмерских солдат на Кох-Танге, и вся акция должна была пройти с минимальной перестрелкой, если охрана моряков вообще окажет сопротивление. Личный состав двух рот батальона (E и G), привлеченных к операции, в основном не имел боевого опыта (лишь несколько офицеров и сержантов были ветеранами Вьетнама). Для сохранения элемента внезапности никакой предварительной огневой подготовки не проводилось. В сущности, весь замысел операции сводился к тому, что морские пехотинцы должны были высадиться на двух пляжах и начать выдвижение навстречу друг другу. Транспортировка обеспечивалась двумя эскадрильями вертолетов CH-53 и MH-53 (40-я аэрокосмическая поисково-спасательная эскадрилья и 20-я эскадрилья специальных операций), экипажи которых были наиболее профессиональным компонентом сил, задействованных в мероприятии – все они участвовали в эвакуации Пномпеня и Сайгона. Буквально перед посадкой в вертолет командиру первой волны десанта капитану Джеймсу Дэвису доставили подробные фотографии острова, сделанные самолетом-разведчиком; ему оставалось лишь махнуть рукой.
По словам Мао Рана, командовавшего островным гарнизоном, у него в подчинении было всего 40 человек. Примерно так же оценивала силы кхмеров на Кох-Танге и американская разведка, но по итогам сражения американцы сочли, что им противостояли от одной до трех сотен солдат. Сначала 11 вертолетов должны были высадить 170-180 человек, а всего предполагалось перебросить на остров 250 человек. Увидев американские вертолеты над морем, Мао Ран удивился, но не растерялся. Солдаты заняли оборонительный позиции, выждали, когда вертолеты подлетят поближе, и открыли шквальный огонь по большим неповоротливым “Си Стэллионам”. Почти все американские потери пришлись на первые несколько минут боя, еще до высадки (после высадки в наземном бою погиб всего один солдат). В первом эшелоне было четыре вертолета, по два на каждый пляж. Оба вертолета, высаживавшие десант на западном пляже, были изрешечены и в дальнейших событиях не участвовали. Однако настоящая катастрофа случилась на восточном пляже, где оба садившихся здесь вертолета были уничтожены: один получил прямое попадание из гранатомета в топливный бак и взорвался, другой в процессе высадки лишился хвостовой балки и был оставлен на пляже в относительно целом состоянии. После этого высадка десанта на восточном пляже была отменена, выжившие с первого вертолета вплавь добрались до эсминца “Уилсон”, а выжившие со второго до конца дня держали оборону у кромки воды, пока их не подобрали.
Высадка на западном берегу проходила хаотично, например, вертолет с позывным Jolly Green 41 сумел высадить десант только с пятого захода, при этом пять солдат не успели покинуть его и были вынуждены возвратиться на базу. Получилось так, что командная группа батальона была высажена в километре южнее западного пляжа и лишь позднее сумела соединиться с основными силами на пляже. Когда стало известно об освобождении экипажа “Маягуэс”, переброска подкреплений на Кох-Танг прекратилась, и теперь встала проблема эвакуации уже высаженных морских пехотинцев, пребывание которых на острове было совершенно бессмысленным. После утреннего успеха кхмерам больше не удалось сбить ни один вертолет, однако все остававшиеся в строю машины постоянно обстреливались и получали повреждения, и к концу дня в полетопригодном состоянии оставались всего четыре “Си Стэллиона”. Ситуацию спасала активная авиационная поддержка – были задействованы “ганшипы” AC-130 и тактическая авиация с тайских аэродромов, а американские эсминцы вели огонь с моря. В конце сражения на остров была сброшена бомба BLU-82 “Дэйзи Каттер” – самый мощный неядерный боеприпас на тот момент (эффект от его применения остается неизвестным). Вечером, уже в сумерках, наконец была завершена эвакуация морских пехотинцев с западного пляжа. Только после этого стало ясно, что на Кох-Танге забыт пулеметный расчет. Три морских пехотинца прикрывали эвакуацию, и в темноте, видимо, пропустили последний вертолет, а командир слишком поздно обнаружил их отсутствие. Утром 16 мая один из эсминцев должен был вернуться к острову и высадить поисковую группу, но к этому времени Объединенный комитет начальников штабов приказал всем кораблям покинуть район Кох-Танга. Показания бывших солдат-кхмеров противоречивы в деталях, но сходятся в том, что три безоружных американца были в разное время пойманы и убиты.
Всего в ходе операции по освобождению экипажа “Маягуэс” погиб 41 американский военнослужащий: 15 в бою на Кох-Танге, 3 в плену у противника, 23 в катастрофе вертолета в Таиланде. Было ранено 50 человек. Потери в авиатехнике требуют уточнения: известно, что два вертолета были сбиты на острове, один упал в море недалеко от него, как минимум один списан из-за полученных повреждений, один разбился в Таиланде. По словам Мао Рана, в боевых действиях на острове и водах вокруг него погибло 16 “красных кхмеров”. Неизвестное число мирных жителей стало жертвами авианалетов в районе Компонг-Сом.
Официально прошедшая операция была представлена как чрезвычайно удачная. Ее участники получили множество наград, включая четыре Креста “За выдающиеся летные заслуги” (вторая по значимости награда ВВС) и один Военно-морской Крест (вторая по значимости награда ВМС). Отпущенные моряки, как и ожидалось, выступили с благодарностями в адрес морских пехотинцев, рисковавших своими жизнями ради них, и президента Форда, принявшего решительные меры для их скорейшего освобождения. Позднее несколько членов экипажа безуспешно пытались подать в суд на правительство США, жалуясь на то, что их не предупредили об опасности мореходства у берегов Камбоджи и травили слезоточивым газом во время переправки с Кох-Танга на материк. В долгосрочном плане инцидент с “Маягуэс” не имел ни политических, ни военных последствий. В истории Камбоджи он остался как мимолетный эпизод между гражданской войной и кровавым периодом правления “красных кхмеров”, а в истории США – как последняя операция американских вооруженных сил в Юго-Восточной Азии.
